СТАТЬИ, ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ

   Успех «испанской гитары» в XVIII столетии был ошеломляющим. Гитара буквально наводнила аристократическую Францию и казалось, что итальянские актёры, подвизавшиеся в те годы в Париже, ввели её в моду. Такие художники, как Жан-Антуан Ватто (Watteau, 1684-1721) и Франсуа Бушэ (Boucher, 1703-1770) изображали на своих портретах гитару в руках итальянских актёров и дам высшего света, а любители увлекались ею так, как прежде увлекались охотой, собаками и всевозможными зрелищами. Наиболее прославленные композиторы своего времени,— Люиджи Боккэрини (Boccherini, 1743-1805), Иохан-Нэпомук Хуммэль (Hummel, 1778-1837), Жан-Батист Бэрар (Berard, 176?-183?) и Ромбэрг пользовались гитарой в качестве участника камерного ансамбля, поручая ей более или менее ответственные партии. Короче говоря, после некоторого упадка, гитара вновь завладевает умами современников и во второй половине XVIII века превращает Париж в средоточие наиболее выдающихся гитаристов, откуда искусство игры на гитаре распространяется по всей Европе. В течение всего века гитара остаётся пятиструнной, так же как и в начале XIX столетия, когда её достоинство достигло выдающегося расцвета в руках Фердинанда Сора (Sors y Sors, 1778-1839) и Дионисио Агуадо (Aguado, 1784-1849). Когда же гитара стала вполне любительским инструментом, — её упростили и пять двойных струн заменили шестью простыми. Точно не представляется возможным установить время, когда произошла эта столь существенная перемена, но надо думать, что в жизни гитары была такая полоса, когда она, сохраняя свой пятиструнный строй, требуемый искусством выдающихся мастеров, действовала уже в качестве «народного инструмента» в упрощенном виде. В дальнейшем, пятиструнная гитара оказалась забытой и восторжествовала шестиструнная, почитаемая сейчас как подлинно «классическая» испанская гитара. Судя по всему, строй гитары долгое время не был устойчив. Один из наиболее выдающихся французских гитаристов — Наполеон Кост (Coste, 1806-1833) пользовался построенной им самим семиструнной гитарой, а знаменитый испанский гитарист, с именем которого связывается возрождение гитары новейшего времени, — Франсиско Таррэга (Tarrega, 1854-1909) пользовался уже «народной» шестиструнной гитарой. Вот для памяти старая и новая настройка гитары, звучащая октавой ниже действительной записи.

   Гитара в России появилась, вероятно, около XIII столетия и её название встречается уже при описании путешествий того времени. Так, Иоаннэс дэ Пляно Карпини (de Plano Carpini, 1182- 125?), посетивший в 1246 году Тартарию, говорит, что Батый (11??-1255) или всякий иной владыка садился за стол не иначе как при звуке песни или струнного инструмента — nisi cantetur ei vel citharizentur. Другой путешественник, голландский монах Вильхэльм Рубруквис (Rubruquis, 12??-1272?), повторивший тот же путь несколькими годами позже и посетивший в 1253 году дворы Батыя, Мангу-хана (119?-126?) и Сартаха (12??-1257?), сына Батыева, также упоминает о пристрастии татар к струнному инструменту, называемому ими citherula или cithara, и о пляске их под звуки этого инструмента при дворе Сартаха. Тем не менее, нельзя с полной достоверностью утверждать, что гитара в современном её очертании, появилась в России в XIII столетии. Вероятнее допустить, что этот инструмент, как подлинно «восточный», был сходен с «мавританской гитарой» больше, чем с греко-римской кифарой, откуда, собственно, и ведёт своё начало подлинная гитара. Татарская гитара, имея в себе все черты мавританской kuitr'ы выродилась, несомненно, в сохранившую черты лютни домбру или домру. Собственно гитара появилась в России значительно позже и, вероятно, не ранее конца XVI или начала XVII столетия, когда её изображение в виде четырёхструнной «латинской» гитары появилось на лубочных картинах XVIII века. Надо думать, что и русские живописцы не стали бы изображать её на своих картинах как инструмент, который не был достаточно хорошо известен народу. Упоминая о «музыкальных новинках и достопримечательностях» в царствование императрицы Елизаветы, Якоб фон-Штэлин говорит, что «итальянцы способствовали появлению в Петербурге и Москве итальянской гитары и её соотечественницы мандолины, которые именно здесь не успели приобрести себе расположения и никогда не пользовались особой благосклонностью. Более того, в России эти инструменты не могли служить, как в Италии, для сопровождения любовных вздохов под окнами любимой, так как ни вздохи, ни вечерние серенады в переулках не в обычае этой страны». В противоположность сказанному, в соседней Польше по словам Станислава, прозванного Варгоцким (Wargocki, 1567?-1629?), писавшего о гитаре ещё в 1609 году, она была там очень распространённым инструментом. Это обстоятельство даёт основание думать, что «латинская» гитара могла появиться на юге и западе России значительно ранее отмеченного Штэлиным времени, и на первых порах была, несомненно, четырёхструнной. Пятиструн­ная гитара могла и не бытовать в России, а шестиструнная, завезённая в Москву и Петербург итальянцами, появилась только во второй половине XVIII столетия.
   Тем не менее, гитара, по свидетельству современников, была встречена в России не очень дружелюбно. Это могло произойти по причине её четырёхструнного строя, столь же бедного, как строй трёхструнной домры или балалайки, известной на Руси чуть ли не со времён нашествия татар.
   Действительное увлечение гитарой началось лишь с проникновения в Россию шестиструнной гитары, когда она, с начала XIX столетия, становится «модным инструментом», привлекающим к себе взоры любителей музыки вообще. Уже И. А. Крылов (1768-1844) в своей комедии Урок дочкам, в числе учителей, дающих уроки светским модницам, поминает и гитарного учителя. Но подлинного расцвета достигает гитара с того дня, когда знаменитый русский гитарист Андрей Осипович Сихра (Sychra, 1773-1850) прибавил к ней седьмую струну и, изменив её строй, установил настройку по ступеням Sol-мажорного трезвучия.

   После такого усовершенствования семиструнная гитара Сихры достигает необычайного успеха, совершенно вытесняет шестиструнную гитару и становится подлинно народным русским инстру­ментом. Много позднее, уже в конце XIX и начале XX столетия, семиструнная гитара в руках цыганских гитаристов изменяет свой строй, известный под именем «московского», и приобретает несколько открытых басов на втором добавочном грифе. Суть «московского строя» заключается в введении субдоминанты, столь необходимой для сопровождения всевозможных песен и романсов, которыми «цыганские хоры» буквально отравили невзыскательный вкус рядовых любителей. В этом искажённом виде «цыганская» гитара постепенно утрачивает своё значение и, как показало будущее, не получает большого распространения, оставаясь в руках невзыскательных любителей.
   Однако, этот временный отход в сторону не заслонил достоинств подлинной русской гитары. Он только возродил увлечение шестиструнной гитарой и ясно определил два течения — сторонников народной русской семиструнной гитары и приверженцев испанской шестиструнной. К сожалению, увлечённые игрой знаменитого испанского гитариста Андрэаса Сеговии (Segovia, 1894-) и в порыве чрезмерной запальчивости русские «шестиструнники» объявили незаконной семиструнную гитару со всеми её строями и особенностями. Они считают, что восстановленная в своих «попранных правах» испанская шестиструнная гитара, благодаря своим шести струнам, даёт лучший строй гитары и открывает широчайшие возможности к её дальнейшему продвижению вперёд. Напротив, те гитаристы, которые видят подлинную народность русской гитары именно в её семиструнном строе, полагают, что этот инструмент богаче в своих возможностях испанской шестиструнной гитары и потому должен быть изучаем, как единственно правильный. В данном случае нет никакой необходимости углубляться в «местный» спор гитаристов и достаточно только сказать, что добраться до истины не представится возможным, коль скоро «шестиструнники» отстаивают свой инструмент, а «семиструнники» — свой. В связи с этим весьма любопытно вспомнить одну подробность, сообщаемую гитаристом Валерьяном Русановым (1866-1918). Известный русский доктор и выдающийся гитарист-композитор А. А. Ветров (18??-?), определяя достоинства совре­менной ему семиструнной гитары, говорит, что «семиструнная гитара — инструмент, возникший на почве русской музыки, а потому наиболее национальный и исключительно русский, тогда как шестиструнная гитара, пришедшая из-за границы, возникла на почве испанской и итальянской музыки, и потому инструмент наиболее космополитический. И та и другая имеют в своей литературе много замечательных произведений, мастерских переложений и транскрипций, и как у той, так и у другой есть произведения почерпнутые из поэзии народных песен. И та и другая гитара имеет также своих корифеев — композиторов и виртуозов. Но отличительным, преоблада­ющим направлением семиструнной гитары остаётся всё-таки записывание и разработка русских песен. Направление это ярко выразилось в замечательных произведениях Сихры, Аксёнова и ещё ярче в произведениях нашего гениального Высотского».