№ 2 / 2012

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2012 • № 2 • С. 34

А. Н. Серов

Исторический очерк русской оперы с самого ее начала по 1862 год В. Моркова ^[1].

Издание М. Бернарда,
книжка in-8°. 161 страница.

   По занимательности пред­мета и по новости исто­ри­ческой его разработки книжка эта составляет весьма заме­ча­тель­ное явление. История оперы в России вообще, или вернее: всех оперных спек­таклей, со включением дея­тель­ности ита­льянских, фран­цузских и не­мец­ких оперных трупп в течение целого столе­тия, представляла бы весьма богатое поле для серьезно-критических на­блю­де­ний и выводов над развитием музы­каль­ного вкуса в публике обеих русских столиц, не го­во­ря уже о драгоценных для истории искусства фактах разного рода из судьбы музы­каль­но-драма­ти­ческих авторов и их произ­ве­дений, из судьбы талантливых исполнителей, рус­ских и чуже­земных. В цар­ство­ва­ние импе­ратрицы Екатерины II писал для петербургских сцен знаменитый Паизиелло, в цар­ство­вание Александра I писал знаменитый Буальдьё для фран­цузской труппы, соперничавшей с па­рижскою Коми­чес­кою опе­рою в лучшее ее время; на немецкой оперной сцене в Петербурге в 1830-х годах «Фенелла», «Ро­берт», «Жидов­ка» блистательно исполнялись такими артистами, как Голланд, Брейтинг, Фер­зинг, которые сделали бы честь и дрезден­скому театру, и вен­скому; в конце 30-х годов по­сетила Петербург великая в свое время Паста; в начале 40-х годов Рубини, очаровав пе­тербург­скую публику, привил ей не­пре­одолимое влечение к залетным итальянским соловь­ям, и вот с 1843-го по нынеш­ний год наша публика пере­слушала всех лучших певцов и певиц, бли­ставших в то время на все­свет­ном горизонте италь­ян­ского оперного пения. Как зани­ма­тельно проследить по­сте­пен­ное влияние этих раз­ного рода зна­менитостей на русскую мело­ма­нию, взвесить, на­сколь­ко было полезно нашей публике посто­ян­ное слушание вокальных вир­туо­зов первого разряда и на­сколь­ко пагубно по причине решительного переве­са италь­ян­щины перед всякою другою, в том числе отечест­венною му­зы­кою, решительного перевеса

[1] А. Н. Серов. Статьи о музы­ке: В семи выпусках. Выпуск пятый. 1860-1862. М., Музыка, 1984. С. 253-258.

исполнения перед исполняемым и, следовательно, отдаления от публики здравого чувства сим­патии к драматическому инте­ресу оперы, симпатии, которая в сильной степени прирождена русской театральной публике, еще самой себе не дающей отчета в этом отношении! По-настоящему критическо-исто­рическое изложение судьбы оперы в России неразрывно связано именно с историею иностранных трупп, посещав­ших и посещаю­щих Петербург и Москву.
   Но это потребовало бы сочинения по довольно обшир­ному плану. Автор книги, о которой у нас идет речь, взял себе задачею кругозор не­сколь­ко потеснее и поскром­нее. Это краткая, но весьма обстоятель­ная летопись собст­венно рус­ской оперы с первого года ее возникновения при императрице Елизавете Петров­не до наших дней. Ясно, что, говоря исклю­чительно об опе­рах, исполняв­шихся в России на русском языке, все-таки пришлось боль­шею частию перечислять оперы переводные с итальянского, французского и немецкого, с музыкою, для них написанною в чужих зем­лях. Собственно рус­ских опер, то есть таких, где музыка была бы написана на оригинальный русский текст, весьма немного.
   В изложении своей летописи автор держится довольно строго порядка хронологичес­кого и разделяет свой труд на шесть глав соответственно шести царствованиям. Один препода­ватель истории меже­вания в России разделил свой обзор на три периода таким образом: первый период — от сотворения мира до царство­вания импера­трицы Екатерины II, второй период — от импе­ратицы Екатерины II до сенатора Ней­кера; третий период — от сенатора Нейкера до поздней­ших времен. Не­сколько объеми­стой рубрике первого периода остальные, конечно, не могут соответство­вать в строгой про­порции. Жаль, что и в разбира­емой нами книге пропорции между главами не соблюдено; глава III, например, русская опера в царствование импера­тора Пав­ла (1796–1801), обни­мает толь­ко четыре года, решительно ничем по отноше­нию к первым годам не значи­тельные. Оперы Кавоса, прибыв­шего в Россию в 1798 году, относятся к следую­щему царст­вованию ^[2].

[2] К тому же тут на стр. 44 вкралась и фактическая невер­ность. В числе переводных опер того времени (до 1801 года) по­казана «Весталка» Спонтини, пе-

Между тем тридцатилетнее цар­ствование императора Ни­колая — эпоха расцвета отечест­венной оперы в произ­ведениях Верстовского и Глин­ки, и потом эпоха заглушения самостоя­тельной деятельности русской оперной труппы заез­жими вока­льными виртуозами — эта эпоха, столь важная для предмета книги, столь объеми­стая и столь обильная фактами, занимает также одну только главу!
   Несоразмерность слишком заметная. В отношении истори­ко-критическом обзор русской оперы очень естественно пред­ставил бы три отдела: I, вре­мени русских оперных спек­так­лей до Кавоса, то есть до начала нашего столетия; II, от Кавоса до Глинки (1836 год) и III, от Глинки до настоящего времени (1836-1862). Первый отдел по такому плану обни­мает больше десятков лет, нежели каждый из двух последних отделов. Но так всегда бывает: младенческий период развития и в истории народов поглощает столетия, а материалу дает на немногие, скудные содержанием страни­цы. К большой чести автора «Очерка» служит то, что он и об этих малоинтересных време­нах собрал довольно много статистических фактов и не поскупился на замеча­тель­ные в своем роде приложения, хотя между ними есть и такие, ко­торые вовсе не прямо отно­сятся к предмету книги. Так, например, в числе ста­рин­ных курьезностей театральных при­ложены афиши 1741, 1743, 1744, 1749 и объявление 1747 года, которое мы и здесь приве­дем с дипломатическою точно­стью:

«1747 года, января 1-го дня, Государыня Елизавета Петров­на признана разными держа­вами формальною Императри­цею. По сему случаю при дворе весь сей месяц даваемы были куртаги и феатральные пред­ставления. На феатрах у Казан­ского моста и в доме графа Ягужинского давали: Всякую всячину, или Старые погудки на новый лад, а в городе народ увеселялся иллюминациями и фейер­вер­ками. На феатре Ка­русельной площади безымен­ные актеры-охотники разыгры­вали: Кто во что горазд. К ним присое­динился также и шар­манщик Гарлекин Сколяри с

реведенная с итальянского, тог­да как она сочинена на либретто Жуи, на французском языке и играна в первый раз в Париже, в 1807 году; значит, относится также не к третьей, а к четвер­той главе исторического очерка. Роль Лициния в «Весталке» была одною из лучших и хронологи­ческих первых ролей знаменитого русского тенора В. М. Самойлова. — Примеч. А. Н. Серова.