ИСТОРИКО–БИОГРАФИЧЕСКИЙ  ИНТЕРНЕТ–ПРОЕКТ  ДЛЯ  ГИТАРИСТОВ–ЛЮБИТЕЛЕЙ  И  ПРОФЕССИОНАЛОВ

• ЭЛЕКТРОННЫЙ ЖУРНАЛ

• СТАТЬИ

• ДОКУМЕНТЫ

• МАТЕРИАЛЫ 

Ж-л "История гитары в лицах" № 1 (7) / 2013

№ 1 (7) / 2013

Содержание номера

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 

 

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2013 • № 1 (7) • С. 30

   

«МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ», 1989, № 16. – С. 21

выразительные. Развивали и техническую сторону инструмента. Шли поиски расширения его диапазона. Тот же Циммерман свои пьесы и фантазии сочинял в малоприменявшихся до него тональностях, употреблял смелые гармонические обороты, находил новые и неординарные аппликатуры. По мнению Дюбюка, школа Циммермана ставилась гитаристами выше школы Сихры. Правда, Дюбюк как бы не замечает, что школа Циммермана - это он сам и больше никто. Циммерман (кстати сам вышедший из школы Сихры) не оставил ни учеников, ни последователей, продолжающих его поиски, - школа же Сихры создала целую эпоху в гитарном искусстве.
   В ее развитие свою лепту внесли и другие ученики Сихры - В. С. Саренко, В. И. Морков, Н. И. Александров. А школу Высотского продолжил серьезный и грамотный музыкант - А. А. Ветров, который уделял большое внимание разработке гитарной кантилены, совершенствовал технику легато и вибрато. В композиции, так же как Морков и Саренко, он пробовал освоить и сонатную форму.
   Но не только эти поиски и бесспорные находки не были поддержаны музыкантами, даже в традиционной форме вариаций на темы народных песен и романсов ничего принципиально нового не было создано после Сихры и Высотского.
   С ослаблением интереса к фольклорному началу в русской гитарной школе предпринимается неожиданная попытка внедрить в России шестиструнную гитару испанского строя, инициаторами чего стали Н. П. Макаров и М. Д. Соколовский. Чтобы привлечь внимание к ней, Макаров даже организовал в 1856 году в Брюсселе конкурс на лучшее произведение для шестиструнной гитары и лучший инструмент. Результат глубоко разочаровал устроителя: конкурс не открыл ни одного нового имени, не изменил статуса гитары в Европе. Любопытно, что не признавая достоинств семиструнной гитары, Макаров, тем не менее, высоко ставил культуру отечественной гитарной школы. Так, его буквально потряс малоизвестный ученик Сихры Ладыженский, о игре которого Макаров писал: «тут было все, к чему я потом стремился и что приобрел много лет спустя, после самых настойчивых упражнений и усилий...» Приобрел ли? Свои композиции он выносил на суд Сихры, оценку своей игры доверял Моркову, при Циммермане же играть не осмеливался... Слушая зарубежных гитаристов и оценивая их весьма критически, он был очарован Зани де Ферранти, который как музыкант сложился в России не без влияния русской гитарной школы, когда в качестве библиотекаря сенатора П. В. Мятлева жил в Петербурге. «В игре его была бездна вкуса, нежности, певучести и выражения, - вспоминал Макаров, - которых я до сих пор не встречал ни у одного из шестиструнников-гитаристов». В устах Макарова разве это не косвенная похвала гитаристам-семиструнникам? Если русская гитарная школа оказала влияние на исполнительскую манеру Зани де Ферранти, игрой которого, кстати, восхищался и гениальный Паганини, то для самого Макарова влияние это стало просто определяющим: все технические приемы у него были «семиструнными», правда, не доведенными до логического завершения, в силу своеобразного характера музыканта, отрицающего всякие школы и последовательность обучения. Он особенно гордился своим мастерским исполнением трели с использованием четырех пальцев правой руки. Элементарное сравнение его аппликатуры с аппликатурой Сихры в исполнении той же трели доказывает превосходство последней продуманностью и естественностью чередования пальцев. Также сомнительна и аппликатура Макарова правой руки при исполнении хроматической гаммы. А ведь это все, на чем основаны его «Несколько правил высшей гитарной игры» - плод многолетних исканий.
   Нельзя не признать, что Макаров добился значительного технического мастерства, однако вопреки логике школы, с огромными затратами труда и в ущерб истинной музыкальности. В некоторых материалах, опубликованных в наше время, Макарова осуждают за резкость суждений, нескромность. Хочется отвергнуть эти обвинения - Макаров был человеком сложным, но глубоко порядочным, с высоким понятием о чести, и если беспощадным, то беспощадным и к самому себе, Он был талантлив, владел литературным слогом, а его труды по лексикографии - это подвиг. Попытка же создать «мировое братство гитаристов» - последняя романтическая надежда возродить гитарное искусство.
   Задача эта оказалась непосильной даже для поляка М. Д. Соколовского, хотя успех его концертов был более значительным, чему способствовало нерусское происхождение гитариста, его несомненный исполнительский талант, экзотичность музыкального инструмента (шестиструнную гитару плохо знали в России), да и дерзость - артист вышел на концертную эстраду с инструментом «никчемным» в глазах общественного мнения. Однако результат был все тот же: гитара не завоевала авторитета в русском обществе, а сам Соколовский, не наделенный даром композитора, не смог создать ничего нового. Педагогическое дарование его также оказалось весьма скромным - он не оставил ни одного ученика, который приобрел бы известность. И даже его попытка внедрить гитару в открывавшиеся в Петербурге и Москве консерватории окончилась неудачей. Гитара была отвергнута братьями Рубинштейнами как инструмент не стоящий внимания, хотя Соколовский, у которого была европейская слава, по словам Русанова «много и униженно просил об этом».
   Гитара, не принятая высшим сословием и музыкальной интеллигенцией, ушла в народ, став бытовым инструментом и изредка порождая артистов поразительно одаренных. Таким был, к примеру, сибиряк Н. Н. Лебедев, заставивший изумляться своему таланту импровизатора весь Приенисейский край. Далекие от романтических настроений золотоискатели съезжались на концерты Лебедева как на праздник. Под его несомненным влиянием гитары (и причем весьма дорогие) стали привычным аксессуаром многих домов. Это было, так сказать, последнее гитарное эхо бывшей замечательной русской школы, которое отозвалось в далекой Сибири.

А. ШИРЯЛИН
 

1 2
Рейтинг@Mail.ru